Че: — Будучи в Мексике, как-то вечером я познакомился с Фиделем Кастро. Мы проговорили всю ночь, обсуждая проблемы международной политики. А на рассвете я уже стал будущим участником экспедиции на шхуне “Гранма”.
Че: 25 ноября 1956 года в 2 часа ночи судно с погашенными огнями, набитое до отказа людьми и всевозможными грузами, вышло из Туспана. Стояла очень плохая погода, и хотя выход из порта был запрещен, устье реки оставалось пока спокойным. Пересекли вход в порт и через некоторое время зажгли огни. Началась качка, и мы стали лихорадочно искать средства против морской болезни, но ничего не находили; спели Национальный гимн Кубы и Марш 26 июля, это заняло всего минут пять. Затем судно стало представлять собой трагикомическое зрелище: из-за неприятного ощущения в желудке люди сидели с печальными лицами, обхватив руками животы, одни — уткнувшись головой в ведро, другие — распластавшись в самых неестественных позах, неподвижные, с запачканной рвотой одеждой.
— Во время длившегося почти восемь дней путешествия у большинства разболелись желудки, особенно больным выглядел врач аргентинец д-р Гевара, у которого начался сильнейший приступ астмы,— свидетельствовали участники экспедиции Марио Фуэнтес и Хосе Диас, схваченные военным командованием в Ориенте.
Рассказывает Пабло Уртадо, участник экспедиции на “Гранме”.
— Я видел, что у него ужасный приступ астмы. И несмотря на это, именно он заботился о нас и оказывал всем нам помощь, хотя мы страдали всего-навсего морской болезнью.
Гавана, 30 Ноября (ЮПИ). В 5.40 утра на улицах Сантьяго-де-Куба завязался ожесточенный бой, который продолжался все утро. Сантьяго-де-Куба расположен в юго-восточной оконечности острова, в 970 километрах от Гаваны. Подробности пока неизвестны. В полученных ЮПИ коротких телефонограммах сообщается, что перестрелка ведется в разных частях города.
Че: 30-го числа мы услышали по радио известие о вооруженных столкновениях в Сантьяго-де-Куба, которые организовал наш незабвенный Франк Паис, пытаясь приурочить их к предполагаемой высадке экспедиции. На следующую ночь, 1 декабря, когда v нас уже были на исходе запасы воды, горючего и продовольствия, мы взяли курс прямо на Кубу, тщетно стараясь разглядеть огни маяка на мысе Крус. Только днем мы пристали к кубинскому берегу в районе пляжа Лас-Колорадас, в месте, известном под названием Белик. Нас заметили с торгового судна и сообщили по радио о нашем местонахождении войскам Батисты. Мы торопливо сошли со шхуны, захватив с собой самое необходимое. В спешке мы угодили в болото, и тут нас атаковала авиация. Однако среди густого кустарника, покрывавшего болото, нас нельзя было различить с самолета и нанести нам серьезный урон. Тем не менее это означало, что армия диктатора шла по нашим следам.
Газета “Пренса либре” в номере от 2 декабря писала: “Прибывший в Гавану в пальто и касторовой шляпе артист Бинг Кросби заявил: — Я приехал сюда только играть в гольф”.
Телефонограмма:
Штаб ВВС, Военный городок, 30 ноября 1956 года Генерал-адъютанту армии
Докладываю, что катер 65 футов длиной, белого цвета, без названия, под мексиканским флагом воздушным патрулированием над побережьем всего острова с 5.45 до 17.00 не обнаружен.
Табернилья Пальмеро, полковник штаба ВВС.
Каролина: Селия часто приезжала к нам в гости, и как-то раз мы с Кресенсио поехали а Пилон и завернули к ней. С нами был сын Кресенсио, Игнасио,— он работал шофером и нередко заезжал к Селии. Меня все эти поездки и беседы очень удивили. Когда мы с Игнасио остались вдвоем в машине, я спросила: “О чем это вы— ты, Кресенсио и Селия — так много говорите?”
Он слегка улыбнулся и стал рассказывать — говорил всю дорогу от Пилона до нашего дома. Скоро будет революция, говорил Игнасио, приедет Фидель Кастро, сейчас ведется активная подпольная работа.
Помню, вскоре они стали приходить к нам в дом с оружием и у речки практиковались в стрельбе. Приносили пистолеты и автоматы — они их обычно заворачивали в газеты. Вся подготовка велась в строжайшей тайне: то и дело приходили и уходили люди, молчаливо обменивались взглядами, говорили тихо, всячески старались соблюдать конспирацию.
Телефонограмма:
Генерал-адъютант, Главный штаб армии, Военный городок, 1 декабря 1956 года
Начальнику оперативного отдела ВМС Гавана
Прошу Вашего разрешения на поиски и захват белого катера 65 футов, без названия, под мексиканским флагом. Катер вышел из Туспана, Веракрус, Мексика, 25 ноября, предположительно направляется к берегам Ориенте. Прошу Сообщить о решении.
(Оперотдел № 698-С956) Генерал-адъютант армии бригадный генерал Родригес
Селия: С 29-го числа мы держали там грузовики, “джипы” и горючее. Создали группы в Мансанильо и Кампечуэле: всюду были наши люди, хорошо знавшие местность.
Кроме того, мы поддерживали контакты с семьей Кресенсио, с Акуньей — на случай, если бы высадка произошла в тех местах. Был с нами и Карраседо, по прозвищу “Полосатый”, а также сын Кресенсио, Игнасио, — он тогда работал на сахарном заводе, возил тростник. Впоследствии Игнасио погиб в бою под Хигуани.
Нашу группу из Кампечуэлы послали в горы, с тем чтобы они были наготове. Оружия у них, правда, почти не было — только две винтовки М-1.
Когда произошла высадка, мы находились в Сьерре. Ранним утром 29-го мы пришли к Кресенсио и прождали у него весь этот и следующий день. Помню, когда мы пришли, я сказала: “Кресенсио, вставайте! Прибыл Фидель, и вам надо собрать всех своих людей и идти ему навстречу, и чтобы никто ничего не знал”.
И Кресенсио очень спокойно ответил: “Одну минуточку”. Он вышел в соседнюю комнату и быстро вернулся “при полном параде”: туфли, гуайябера, галстук-бабочка и фетровая шляпа — будто бы собрался идти на праздник. Только у пояса револьвер.
